П

редлагаю вам отрывок из книги Юлия Берковича Циркина, в котором кратко изложены выводы автора о том, что представляла из себя финикийская цивилизация:
«От Ханаана до Карфагена». М., 2001, издательства Астрель и АСТ.





...Минойский Крит и микенские государства Греции были, по существу, государствами восточного типа. Однако после «дорийского нашествия» общественное устройство различных областей Греции более или менее нивелировалось на уровне позднеродового строя. Новый виток социально-политического развития проходил уже в совершенно новых условиях, и в ходе острой внутренней борьбы в период «архаической революции», как ее иногда называют, сами греческие общины конституировались как государства, дав начало полису, т. е. той особой форме политического, социального, культурного, экономического бытия, которая определила античный путь развития древнего общества, принципиально отличный от древневосточного.Его важнейшей чертой стала односекторность политической, экономической и социальной сфер, когда рядом с общиной, превратившейся в гражданский коллектив, не существовало никакой другой значительной силы. " (Выделено мной - В.Замятин.)

В Финикии прежняя монархическая структура не была «снята» в период этнических трансформаций, она сохранилась полностью, как и сосуществовавшая с ней общинная структура." (Выделено мной - В.Замятин.) Важен еще один момент. Несмотря на свою некоторую отдельность от остального ближневосточного мира, Финикия осталась «встроенной» в этот мир. В начале I тысячелетия до н. э. даже Тир, заморская торговая и колониальная экспансия которого была столь масштабной, сохранял обширные и глубокие контакты с Египтом и в еще большей степени со странами Передней и Малой Азии. Для других финикийских городов их восточные связи были еще более важными. Эта «встроенность» в восточный мир, сильнейшее влияние традиций, идущих как от самого финикийского общества с двумя тысячелетиями его предыдущего существования, так и от соседних народов и государств, вызвали сохранение двухсекторности жизни Финикии. Как и в предыдущую эпоху [Крито-Микенский период], в городах-государствах Финикии наблюдается сосуществование царского и общинного укладов во всех сферах жизни. Те сравнительно немногие сведения, какие мы имеем о внутренней жизни Тира, показывают, что в этом городе тоже шла ожесточенная социальная и политическая борьба, но она не привела к ликвидации монархии и ее экономической и социальной опоры. Поэтому при всей схожести с Грецией финикийское общество оставалось восточным. (с. 453-454).

Только когда армия Александра Македонского уничтожила Персидскую державу Ахеменидов, открылись возможности иного пути многих стран, ранее в эту державу входивших. Финикийские города, и до этого времени связанные с европейским средиземноморским миром, довольно быстро вошли в новую, эллинистическую систему, став ее интегральной частью… Но еще в период пребывания в составе государства Птолемеев в финикийских городах произошли значительные изменения. Если Александр оставил в неприкосновенности существующий в городах политический строй, только порой меняя царей на более лояльных, то эллинистические монархи решительнее способствовали его изменению. В 275/274 г. до н. э. была ликвидирована монархия в Тире, и этот год стал началом новой городской эры, эры народа Тира… Царская власть была ликвидирована и в других финикийских городах, где теперь главы администрации все чаще начинают именоваться на греческий манер архонтами, и вообще происходит эллинизация управления… Можно сказать, что воины Александра Македонского, сломав стену, отделяющую древневосточный путь развития древнего общества от античного, ввели Финикию в орбиту античного мира. (с.455-456).

В это время формируется сложная социальнополитическая система Карфагена, та пирамида, наверху которой стояла карфагенская аристократия, составлявшая верхушку гражданства — «народа Карфагена», а в самом низу — рабы и близкие к ним группы зависимого населения. Между этим крайними точками располагались иностранцы, «метеки», «сидонские мужи» и другие категории неполноправного, полузависимого и зависимого населения, значительная часть которого явилась наследием восточного происхождения Карфагена, а другая стала следствием нового положения государства. Сам гражданский коллектив состоял из двух групп — аристократии и плебса, но они вместе противостояли остальному населению республики, выступая как единый коллектив в отношениях с подчиненными и с внешним миром. Материальной основой этого гражданского коллектива явилась общинная собственность, выражающаяся в двух ипостасях — как собственность всей общины и как собственность отдельных граждан. Кроме общинной собственности, никакого другого сектора экономики не существовало, даже храмовая собственность находилась под контролем общины. Утверждается республиканская форма управления государством. Высшая власть в этом государстве, по крайней мере, официально, а в критические моменты и фактически, принадлежит народному собранию. Так что в принципе суверенной властью обладал народ Карфагена, «господа карфагеняне». Правда, в обычное и более или менее стабильное время реально власть принадлежала олигархической верхушке гражданства, так что Карфаген был именно аристократической республикой. Все это свойственно той форме экономической, социальной и политической организации древнего общества, которая именуется полисом и которая определяла античный характер данного конкретного общества.

Итак, в Карфагене возник полис. Он обладал рядом особенностей, определенных его восточным и колониальным происхождением, но эти особенности не выходят за рамки полисной системы. Можно считать, что наряду с греческими полисами и римской civitas Карфаген представлял собой третью разновидность полиса. В Греции и Риме полис формировался в ходе ожесточенной классовой и сословной борьбы. Скудость наших знаний о внутренней истории Карфагена не позволяет проследить историю подобного процесса в карфагенском обществе. Однако можно полагать, что и там шла подобная борьба. Переворот Малха и его подавление, установление и свержение диктатуры Магонидов, неудачный мятеж Ганнона — известные нам ее проявления. Свержение власти Магонидов, с одной стороны, и появление хоры и создание там земледельческого хозяйства аристократов, с другой — определяют возникновение карфагенского полиса. Одновременно с этим формируется и Карфагенская держава. Датировать завершение всех этих процессов надо приблизительно серединой V в. до н. э. Таким образом, можно говорить, что к середине этого века формируется карфагенский полис и Карфагенская держава. В результате Карфаген, генетически связанный с восточным миром, к середине V в. до н. э. стал античным государством.

Закономерности развития античного общества оказались действенными и для Карфагена. Поражение в первой войне с Римом вызвало острый политический и социальный кризис. В значительной степени путь выхода из этого кризиса был намечен созданием полунезависимой, державы Баркидов, типологически сходной с эллинистическими государствами Востока. Это, естественно, привело к возникновению нового противоречия — между политическим образованием эллинистического типа и республиканской формой карфагенского государства, в существовании которой была кровно заинтересована карфагенская олигархия. Поражение Карфагена во второй войне с Римом, войне, в которой Баркиды играли важнейшую роль, сняло вопрос о взаимоотношениях Баркидов и республики. Но оно же в значительной степени обусловило кризис карфагенского полиса.

Кризис полиса переживали и Греция, и Рим. В Греции он был частично преодолен включением эллинских полисов в эллинистическую систему. Другими попытками выйти из кризиса стало возникновение союзных государств, таких как Ахейский и Этолийский союзы и появление на колониальной периферии держав под властью тиранов или царей. В Риме кризис полиса привел к ликвидации республики и возникновению Римской империи. Карфаген же вообще не смог пережить кризис, что было обусловлено не столько внутренними процессами, сколько внешними обстоятельствами. Рим нанес фатальный удар Карфагену, уничтожив и сам город, и это государство.

Сравнение истории и социально-политических структур собственно Финикии и Карфагена показывает, что эти два общества принадлежали к двум разным мирам — древневосточному и античному. Конечно, между этими двумя обществами сохраняли многообразные связи, особенно в сфере религии. Одна этническая основа определила схожий культурный облик и метрополии, и Карфагена. Но в социально-политическом отношении это были два разных мира, два разных пути развития. Это же сравнение показывает, что принадлежность к античному или древневосточному вариантам древнего мира определяется не этническим происхождением, а историческими условиями. (с.460-463)